В древних балто-славянских культурах кот фигурировал в двойственной роли. Он мог выступать как воплощение героя-змееборца (аналогично, скажем, былинным русским богатырям, борющимся со змеем и побеждающим его), то есть как представитель светлых, добрых сил, существо верхнего мира. Вместе с тем в литовских мифологических текстах кот действует иногда и как противник героя — победителя змея (Перкунаса). Именно в черного кота (или кошку) с красными глазами превращался главный враг Перкунаса — черт.

В латышском фольклоре черный черт с коровьими ногами, пораженный громом — молнией, обращается в черного кота, который ищет прибежище и спасение подле человека.

У древних славян стать котом может и сказочный герой, например, Иван Попятов из белорусской сказки. У восточных славян, наших предков, есть цикл сказок об Иване-Кошкине сыне. Кот (иногда — добрый Кот Котович, брат Ивана Царевича) предстает в наших сказках так же и в виде страшного, зловещего «Котища-вытаращи глазища», угрожающего съесть героя. Ученый Кот, ходящий «по цепи кругом» из известной пушкинской сказки — весьма милое и безобидное существо по сравнению с  его фольклорным прототипом — чудовищным прототипом Котом-баюном, который сказывает сказки, сидя на столбе, но при этом напускает сон и «побивает весь люд». Мудрость издавна приписывалась кошке, и это нашло отражение в образах сказочных ученых и сообразительных котов. О ценности кошки свидетельствует и то, что она часто бывает наградой герою сказки за труд или полезным помощником, подсказывающим в беде и избавляющим от несчастий: например, в одной из сказок, собранных Афанасьевым, кот даже научает героя добывать огонь.

После того, как кошки перестали быть в Японии редкостью, они постепенно утратили ценность и почитание. Примерно в ΧΙΙ веке начали связывать кошку со злыми силами. Эта тенденция достигла апогея в ΧΙV веке, когда появилась легенда о живущей в горах гигантской кошке Некомата, приносящей болезни и смерть. Это суеверие распространилось и на домашних кошек. Считалось, что кошки могут превращаться в женщин, а женщины — особенно молодые и красивые — в кошек.

Мистическая гигантская кошка Некомата, по поверью, обладала раздвоенным на конце или от самого корня хвостом, в котором концентрировалась болезнь. Это послужило причиной того, что домашним кошкам начали купировать хвосты, чтобы защитить свой дом от напасти. По этой же причине во Вьетнаме даже сейчас отрубают хвосты и ручным обезьянам.

В одной легенде рассказывается, что путешественник прибыл на корабле в Японию, в Йокогаму, и увидел бесхвостых кошек. На его недоуменный вопрос японец прижал палец к губам, а потом сказал: «Наши кошки — короткие кошки!».

Хвосты кошкам купировали, но старались и выводить бесхвостых кошек. Если в пометах встречались бесхвостые котята, они ценились особо.

Таким образом, бесхвостость — не исключительный признак кошек с острова Мэн (которые в международный стандарт внесены под названием «манкс»).

В 1602 году вышел декрет японского императора. Он гласил, что представление о кошках как об убийцах (вампирах), убежищах демона совершенно несправедливо. Предписывалось также спустить кошек с поводков и цепочек. Была запрещена и торговля кошками.

Легенда объясняет этот декрет следующим образом: император давал в своем саду пышный праздник, и один китайский дипломат спросил, почему любимая кошка императора постоянно на поводке. На замечание дипломата, что привязанная кошка не может ловить мышей, император ответил, что эта кошка одним своим видом наводит ужас на грызунов. В этот момент у императорской жены упала и закатилась в щель сережка и мышь утащила ее в нору. Тогда сын императора порвал поводок. Кошка кинулась на мышь и спасла сережку.

Но скорее всего просто грызуны к этому времени так расплодились, что пришлось отпустить кошек на свободу — на охоту. Поэтому и потребовался императорский указ, защищающий кошек; он способствовал также размножению и распространению кошек.

В Японию первые домашние кошки попали, видимо, в шестом веке нашей эры из Китая, одновременно с буддизмом.

Один монах секты тендаи после многолетнего изучения священных буддийских писаний привез из Китая в Японию на корабле множество буддийских книг и рукописей. Для защиты драгоценного груза от мышей и крыс во время путешествия на корабле он взял с собой кошку, благодаря которой рукописи в неприкосновенности прибыли в Японию. Шерсть этого зверька была желтоватого окраса, и поэтому (а также потому, что кошка уберегла святые реликвии) она вошла в историю и в литературу как «золотая кошка».

В Японии кошки применялись сначала для охраны библиотек. Во всех монастырях их держали, чтобы стеречь книги и рукописи от грызунов. Кошки сначала были редки и дороги.

Значительно возросла роль домашних кошек в Японии в Χ-ΧΙ веках, во время правления императора Ихийо (986-1011 гг.). В текстах «О-у-ку» и «Макура-но-соши» сообщается, что император получил в подарок из Китая двух молодых кошек. При дворе у них была собственная свита, которая на дорогой посуде подавала им еду, приготовленную из нежных сортов рыбы, риса и молока. Спали они на шелковых подушках. Эти же источники сообщают, что на 19 день 9-ого месяца 999 года у них появилось потомство — первые 5 котят, к которым тут же была приставлена высокопоставленная дама-нянька.

Некоторые из котят из следующих пометов были поднесены в подарок наиболее отличившимся придворным, а позднее продавались за очень большие деньги; так кошки стали символом высокого общественного положения.

Но и тогда, когда кошки стали распространяться, они продолжали пользоваться большим почетом, в том числе и во дворе. Из-за своей очень высокой стоимости кошки все время были на поводках. При дворе императора эти поводки изготавливались из позолоченных нитей. Считалось, что кошка излучает такую силу, что грызуны исчезают уже при виде своего врага. Поэтому те, кому не хватало денег на приобретение живой кошки, ставили дома ее изображение. Отсюда такое большое количество керамических и фарфоровых кошачьих статуэток.

Так как в Древнем Китае было множество крыс и мышей, домашние кошки очень ценились, и хорошие стоили весьма дорого. При покупке кошки обычно консультировались с экспертами. По определенным признакам строения тела животного делались выводы о том, насколько хорошо кошка будет ловить мышей. На кошку, имеющую тяжелый загруженный корпус и крупную круглую голову, похожую на голову тигра, возлагались особенно большие надежды как на охотника. Большое значение придавалось также верности домашней кошки: она должна была оставаться на территории хозяина.

Законы Древнего Китая гласили, что если кошка ушла на чужую землю, то она и принадлежать будет владельцу этого места. Из-за этого кошек часто держали в ошейниках и на длинных поводках.

Невозможно перечислить все признаки, по которым тогда «определяли» все качества животного. Например, подсчитывали количество бороздок на твердом нёбе. Если их было девять, то считалось, что кошка будет охотиться круглый год, если 7 — то только пол года, а кошки с 5-ю бороздками ценились очень низко: китайцы были уверены, что такие будут охотиться только три месяца в году.

Большое значение придавалось большим и хорошо развитым ушам, которые при движениях животного должны были покачиваться. У таких кошек предполагались особенно хороший слух и постоянная готовность к охоте. Вероятно, именно поэтому в Китае и сейчас есть породы кошек с висячими ушами. Это достоверный признак одомашнивания, так как при отборе по признаку больших ушей наступает момент, когда уши становятся настолько «тяжелыми», что превращаются в висячие.

На цвет глаз также обращали внимание. Предпочитались золотистые и серебристые цвета.

По окрасу больше ценились пестрые кошки, но был спрос и на однотонных. Проводилась селекция на те окрасы, которые были особенно популярны.  Так, например, существовал окрас с изысканным названием «черное облако на снегу», то есть черный верх и белые шея, грудь и живот. Очень популярны были кошки чисто белого цвета с черным хвостом.

В Китае были города, которые особенно славились разведением кошек. Так и в городе Сангпан на крайнем севере страны выводили животных, которым приписывались особые охотничьи способности. О них позволял «догадаться» слегка сплюснутый на конце хвост. Очень ценились кошки с длинным и тонким хвостом, а кошек с толстым малоподвижным считали ленивыми. Вероятно, уже в Древнем Китае встречались домашние кошки с деформированными хвостами.

Глаз домашней кошки в Древнем Китае использовали для определения времени. Если зрачок имел форму узкой линии — это полдень, если похож на косточку финика — утро или вечер; ночью зрачки круглые.

В Древнем Китае было создано много изображений кошек — картины и скульптуры из дерева, глины, фарфора.

Суеверия китайцев также играли роль в их отношении к кошкам, благоприятствовали любви к ним. За приносимую пользу кошек и сейчас ценят в Китае.

В китайском языке и литературе делается четкое различие между домашними и дикими кошками. Домашняя кошка называется «Мао», а дикая «Ли».

Вполне естественно, что если в Древнем Египте домашняя кошка представлялась уменьшенной копией льва, то в Китае также проводилась сходная аналогия, но между кошкой и тигром. Неизвестно, заимствована ли эта аналогия у египтян или родилась в Китае самостоятельно. В VΙ веке до нашей эры в Китае говорили: «Мао похож на тигра, но маленький. Люди держат их как домашних животных, которые ловят мышей. Ли — более крупная кошка. Вместо того,  чтобы приносить пользу, она часто крадет у людей кур».

И Мао, и Ху, тигр, почитаемый святым, считались очень полезными животными. Для китайцев-земледельцев они были незаменимы — оба защищали поля и амбары. Тигр Ху заботился о том, что кабаны не опустошали поля. Кошки защищали хранилища от мышей.

Слово «Мао» — звуковое подражание голосу кошки. Кстати, слово «Миао» по-китайски означает «зерно».

Иероглиф «Мао» состоит из иероглифа «тьен» (поле), «цзао» (трава) и «чао» (монстр). Все это сложное сочетание означает, что кошка уничтожает чудовищ на поле.

Звукосочетание «Мао» в китайском языке означает еще и «восьмидесятилетний». В Китае кошка считается символом долголетия, и на поздравительных открытках с днем рождения часто изображают кошек.

В Европе кошки стали еще и символом супружеской измены. Неверных супругов или тех, кто совершил еще более страшный грех — убил супруга или родственника, зашивали в один мешок с кошками и топили. Последнее упоминание о таком судилище относится к 1716 году: один судья убил свою жену, за что и был зашит в мешок вместе с черной кошкой и сброшен с Дрезденского моста в Эльбу.

Несмотря на ненависть к кошкам как к «дьявольскому отродью», их все же не истребили а средние века: ведь они были совершенно незаменимы в борьбе с грызунами. Выживанию домашних кошек помогло и то, что они могут обойтись и без человека; они выводят котят в укромных местах, и убегают, если к ним приблизиться на определенное расстояние — дистанцию бегства. Потомство таких животных тоже вырастает пугливым.

То, что в Европе кошку особенно ценили за приносимую ею пользу, подтверждает закон кантона Цюрих в Швейцарии, принятый в 1780 году. Он гласит, что если кошка будет умерщвлена чужой рукой, то виновный выплачивает владельцу штраф зерном. Чтобы определить размер штрафа, мертвую кошку подвешивали за хвост так, чтобы она касалась носом земли, и засыпали зерном, которое должно было полностью закрывать висящего зверька (примерно такой же закон ввел в древности пророк Магомет для мусульман).

В средние века кошку по-прежнему связывали с чертом и ведьмами из-за горящих в темноте глаз и ночной активности, хотя ее значение и распространение как истребителя грызунов постоянно возрастало. Особенно много суеверий было связано с черными кошками. До сих пор ведьму в немецкой сказке о Гензеле и Гретен изображают с черной кошкой на плече, а в различных детективных и приключенческих фильмах черная кошка частенько перебегает дорогу. Широко распространенное суеверие, что это приносит несчастье, дошло до нас именно из средневековья.

Возможно, кошки стали ассоциироваться с ведьмами из-за того, что многие пожилые одинокие женщины любят заводить кошек, чтобы рядом был ласковый, мурлыкающий питомец.

Важную роль играли кошки как атрибуты колдовских действ.

В Европе на главном шабаше года, в ночь на Иванов день, в жертву дьяволу с целью умилостивить его приносились, кроме волос, ногтей, черных козлов и других, часто и черный кошки. В Шотландии верили, что для получения дара «двойного зрения» — способности видеть то, что недоступно обычным людям, нужно сжечь 40 кошек. С пятницы на субботу в пустынном месте, запася загодя дров, колдуны читали соответствующее заклинание, посвящая 40 кошек высшему злому духу. После этого, насадив живую кошку на заостренный металлический или деревянный прут, колдун медленно жарил несчастное животное над огнем до тех пор, пока не кончались последние стоны. То же продолжалось последовательно с остальными тридцатью девятью. Считалось что боль и мучения кошек переходят на того духа, к которому взывал колдун; демон, чтобы избавиться от страданий, выслал будто бы из ада мелких своих подчиненных — бесенят, которые появлялись тоже в виде кошек.

Если требовалось получить от демона что-то посущественней, чем двойное зрение, полагалось продлить страдания череды мучимых кошек не менее чем на трое суток; прерывать это действо ни в коем случае было нельзя. В результате колдуну-просителю должен был явиться сам демон в виде огромного черного кота и исполнить желаемое (обряд назывался «Тэйгхарм»).

Кошка — существенная часть нехитрого имущества русской бабы яги (кроме ступы и песта).

Связь кошки со злыми силами «нижнего мира», способность злых духов воплощаться в кошачьем образе отражена в знаменитой средневековой книге «Молот ведьм», через посредство которой кот появился на страницах знаменитого романа Булгакова.

В банях Эзопа ( примерно VΙ-ΙV век до н.э.) встречаются первые указание на появление кошек в Южной Европе. Эллинские купцы привезли их из областей, где сейчас расположена Ливия, в Южную Италию, где располагались греческие колонии, а оттуда кошки попали в Грецию.

В Римской империи до появления кошек для борьбы с грызунами применяли змей и ласок, которые при этом не становились домашними животными, подобно тому, как в Индии для борьбы с ядовитыми змеями использовались мангусты. На рубеже эпох, когда при цезаре Августе Рим значительно расширил свою территорию на восток, количество кошек в Европе и, в частности, в Риме сократилось.

в Древнем Риме кошки считались символом любви к свободе, чем снискали ненависть римских цезарей и тиранов, не терпевших кошек при дворе, но державших ручных львов как символ власти. Христиане (а христианство на закате античности все больше распространилось в Европе) считали кошку порождением зла, животным от дьявола. Тех, кто содержал кошек дома отлучали от церкви: ведь если кошки видят в темноте, как дьявол, значит, это его отродье.

Палладий, живший в 500-е годы нашей эры, в своих трудах по разведению растений и содержанию животных давал указания и по содержанию кошек. В частности, он рекомендовал использовать кошек на посадках артишоков для борьбы с потравами, но предупреждал, что кошки могут охотиться и на кур.

Во второй половине VΙ века папа Григорий Великий очень ценил кошек и разрешил держать их в монастырях. Кошки были не только желанными друзьями в одиноких кельях монахов и монахинь, но и помогали в борьбе с грызунами.

К несчастью, ночные любовные игры домашних кошек не только мешали спать, но и напоминали о запретных мирских развлечениях. Поэтому именно в монастырях впервые стали кастрировать котов. И до настоящего времени в монастырях на священной горе Атос разрешается держать только котов.

Вывоз кошек из Древнего Египта был строго запрещен. Тем не менее кошки все же попадали в другие страны. Финикийские моряки ценили их как умелых охотников на мышей и крыс на кораблях. Так кошки попали в Европу.

С распространением христианства отношение к кошке в Египте в корне изменилось. Кошки преследовались как порождение дьявола и уничтожались в большом количестве. Единственными христианами в Египте, которые хорошо относились к кошкам, были египетские монахи-отшельники, для которых кошки были товарищами в их одиночестве. Монахи распространили кошек по всей арабской территории, а позднее завезли их в Грецию и в Италию.

Сегодня кошка в Египте снова в почете. Древнеегипетские традиции сливаются тут с исключительным уважением, которым кошка пользовалась у оседлых арабов. Уважение это было в значительной степени обусловлено тем, что пророк Магомет имел склонность к кошкам, и это рекомендовалось для подражания всем мусульманам: «пророк, благослови его бог и пошли ему здоровья, сказал «Кошки не нечисты и не мешают молитве, они подобны пастырям».

Интересно, что в отличие от бедуинов оседлые арабы издавна ценят кошек. И если собака у арабов, согласно учению Магомета, была презираемым животным, то бедуины, по крайней мере до их обращения в мусульманство, ценили собаку как сторожа стад и пастуха; в значительной степени это отношение сохранилось и после перехода в мусульманство.

Это и понятно: у оседлых арабов кошка была незаменима для борьбы с грызунами, угрожающими их запасам. А у кочевых бедуинов кошка просто не находила применения. Так, в рукописях бедуинов сказано: «Да, мышь есть создание господа, а кошка — создание дьявола».

Это противоречивое отношение к кошке осталось в странах ислама и по сей день. В целом ряде таких стран, например в Турции, имеются даже приюты для кошек, где животных ждут уют и забота.

И все же на Востоке очень много беспризорных кошек, с которыми обращаются совершенно безжалостно.